Сергей Овсянников отмечает сегодня день рождения

Экспресс-анализ

100%

Рейтинг компании – очень высокий

+1403 балла за положительные факторы

0 баллов за отрицательные факторы

Положительные факторы

• Долгое время работы

  Компания зарегистрирована 32 года назад, что говорит о стабильной деятельности и поднадзорности государственным органам.

• Имеются лицензии

  Компанией получены несколько лицензий, что является признаком высокой надежности контрагента.

• Участник системы госзакупок

  Компания является официальным участником системы государственных закупок по 44-ФЗ.

• Контракты в качестве заказчика

  Подписаны несколько контрактов по 94-ФЗ, 44-ФЗ или 223-ФЗ в качестве заказчика.

• Контракты в качестве исполнителя

  Подписаны несколько контрактов по 94-ФЗ, 44-ФЗ или 223-ФЗ в качестве исполнителя (поставщика товаров или услуг).

• Не входит в реестр недобросовестных поставщиков

  По данным ФАС, не входит в реестр недобросовестных поставщиков.

• Нет связей с дисквалифицированными лицами

  По данным ФНС, в состав исполнительных органов компании не входят дисквалифицированные лица.

• Нет массовых руководителей и учредителей

  Руководители и учредители САРАТОВСКАЯ ТАМОЖНЯ не включены в реестры массовых руководителей и массовых учредителей ФНС.

• Нет долгов по исполнительным производствам

  По данным ФССП, открытые исполнительные производства в отношении компании отсутствуют.

Отрицательные факторы

Не обнаружены

Реквизиты

Смотрите также сведения о регистрации САРАТОВСКАЯ ТАМОЖНЯ в ФНС, ПФР и ФСС

Международные перевозки в Саратов (из Саратова)

Наша компания “Универсальные Грузовые Решения” оказывает услуги по международной перевозке грузов в Саратов. Мы осуществляем транспортировку любых грузов и товаров в Саратов, или, наоборот, из Саратова в любую страну мира.

Мы используем разные виды транспорта:

• Автомобильный (грузовой)
• Железнодорожный (контейнерный)
• Авиационный (воздушный)
• Мультимодальный (комбинированный)

Мы осуществляем международную доставку в Саратов грузов любого объема, размера и типа из любой страны мира (стран Азии: Китай, Вьетнам, Индия; СНГ: Казахстан, Киргизия, Белоруссия, Украина; Европы: Польша, Германия; а также США и многих других стран). Мы также производим международную доставку грузов в любой регион и город Российской Федерации: Новосибирск, Севастополь, Ростов-на-Дону, Воронеж, Санкт-Петербург, Москву и многие другие.

Наши специалисты осуществляют профессиональную транспортировку (перевозку и доставку) любых видов грузов из Саратова и в Саратов:

• Генеральных
• Сборных
• Скоропортящихся
• Опасных
• Контейнерных
• Сыпучих
• Крупногабаритных
• Негабаритных
• Тяжеловесных
• Живых животных
• И других

Саратов – крупный город, один из важнейших транспортных узлов Поволжья. Саратов является торговым и культурным центром России, имеет свою богатую историю и носит неофициальный статус “Столица Поволжья”. Саратов расположен на берегу Волгоградского водохранилища примерно на равном расстоянии от Волгограда и Самары, в 858 км к юго-востоку от Москвы. Здесь проходят федеральные автотрассы М5, М6, Р228, А144, Р158 с направлениями на Сызрань, Волгоград, Урал, Москву, Астрахань, Санкт-Петербург. И здесь же расположена крупная железнодорожная развязка с 11 железнодорожными станциями, четыре из которых – только грузовые. Есть железнодорожная станция Саратов-Порт, примыкающая к саратовскому порту на Волге. Действует аэропорт, имеющий статус международного. Ведется строительство нового аэропорта за чертой города. Можно смело утверждать, что через Саратов проходят важные транспортные пути в Европу и в Азию.

Контакты

Услуги таможенного брокера

• Персональный специалист по таможенной очистке;
• Подготавливаем и оформляем нужную документацию — декларации, заявления, различные разрешительные формы, документы, отчетность;
• Рекомендации по кодам ТН ВЭД товаров;
• Предварительный расчет таможенной стоимости и размера авансовых таможенных платежей;
• Составление проектов ДТ и сопутствующих документов;
• Документооборот с таможней;
• Представление информации по требованию Саратовской таможни;
• Представление интересов Заказчика в таможенных органах РФ;
• Организацию в необходимых случаях предварительного таможенного осмотра товаров и транспортных средств до подачи ДТ;
• Составление ДТ под печать таможенного представителя;
• Консультирование в области по вопросам внешнеэкономической деятельности (ВЭД);

Виды экономической деятельности

Основной вид деятельности

Лицензии

1. Лицензия № АН 64-000003 от 18 марта 2019 года

Вид деятельности

Деятельность по перевозкам пассажиров и иных лиц автобусами

Лицензирующий орган

Территориальный отдел государственного автодорожного надзора по Саратовской области

2. Лицензия № 13.01.04.002.Л.000002.05.18 от 25 мая 2021 года

Вид деятельности

Деятельность в области использования источников ионизирующего излучения (генерирующих) (за исключением случая, если эти источники используются в медицинской деятельности)

Лицензирующий орган

Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Мордовия

3. Лицензия № 77.99.15.002.Л.000005.01.08 от 16 января 2008 года

Вид деятельности

Деятельность в области использования источников ионизирующего излучения (генерирующих) (за исключением случая, если эти источники используются в медицинской деятельности)

Лицензирующий орган

Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека

… Показать все лицензии (4)

Глава 3. Саратовская таможня

Пока шёл процесс создания таможен внутри страны, декларированием всё ещё занимались декларанты-посредники на границе. При такой системе контроль грузов оставался таким же формальным, как и раньше. А для транспортных организаций главным было без дорогостоящих простоев доставить груз по назначению. Когда же постепенно в работу по оформлению грузов стали включаться внутренние таможни, получатель и отправитель груза мог выбрать вариант декларирования на границе или в местной таможне. Некоторое время в системе таможенного контроля существовало своего рода «двоевластие» пока не окрепли внутренние таможни.

Постановление правительства было только основополагающим документом, и на местах нужен был «локомотив» для проталкивания положений документа в жизнь. Нужно было сломать устоявшиеся традиции транспортных организаций в технологии перевозки внешнеторговых грузов, прежде всего железной дороги, как самого крупного перевозчика. Железная дорога — это государство в государстве, а железнодорожники народ вообще

очень консервативный, у них и названия станций сохранились с незапамятных времён, в ходу давно забытые понятия типа «околоток». Многие работники, особенно на перифе-рийных станциях, упрямо не желали понимать, что таможенная граница может перемес-титься от линии государственной границы к месту получения или отправки груза. О постановлении правительства по данному вопросу они не хотели ничего слышать, в своей работе они руководствовались исключительно командами из Управления дороги и отделений. Для начала мне пришлось подготовить проект приказа о порядке отправки и выдачи внешнеторговых грузов и утвердить этот документ совместно с руководством Приволжской железной дороги. Бумага бумагой, а на практике пришлось ещё некоторое время терпеливо разъяснять железнодорожникам на местах положения этого приказа, предупреждать, а затем и штрафовать нарушителей.

Процесс становления таможни был очень непростым. Знающие люди заранее предупреждали меня, что Саратов город особенный, купеческий, здесь далеко не каждый может выстоять и добиться успеха. Действительно, мне пришлось всё это испытать на себе в полной мере. Обещанной мне ранее в обкоме партии помощи никто оказывать не собирался. Таможенные вопросы были в ведении первого заместителя председателя облисполкома Разжигаева, и после моего очередного обращения по поводу выделения помещения для таможни Разжигаев не выдержал.

-Что ты ко мне всё ходишь? – сказал он раздражённо, — иди к тем, кому нужна твоя таможня, к директорам заводов, например, к тем, кто занимается торговлей с заграницей. Я мог бы решить этот вопрос, но у меня нет на это времени, да и зачем мне это надо?

В горисполкоме приняли постановление о выделении таможне нескольких комнат организации, которая располагалась в жилом доме недалеко от набережной. Организация построила себе отдельное здание и переезжала в него, но когда мы с постановлением и планом реконструкции, подготовленном СЭПО, пришли занять выделенную площадь, то дверь там была забаррикадирована, и какие-то люди объявили, что эти помещения принадлежат их организации и здесь будут квартиры работников. Городские власти на мой недоумённый вопрос только развели руками.

Создавалось впечатление, что на фоне образования многочисленных кооперативов я хлопочу в понимании чиновников лично для себя, а не занимаюсь делами важной госу-дарственной службы. В Энгельсе на приёме у председателя горисполкома по вопросу создания таможенного поста чиновник не постеснялся спросить меня напрямик:

-А что я за это буду иметь?

-Лично вы – ничего, — ответил я, — только предприятиям и организациям города будет намного проще выходить на заграничный рынок.

Когда же я размечтался найти помощь или хотя бы совет в тогда ещё всесильном обкоме партии у Анфиногентова, курирующего, как мне сказали, вопросы внешней торговли, то его помощница после консультаций с шефом попросту отказала мне в записи на приём. По-видимому, с высоты такого партийного поста вопрос об экспорте и импорте в области выглядел слишком мелким. Тогда позвольте спросить, какие же вопросы вы, великие партийные деятели, решали? Сколько печатать карточек на покупку продуктов, и какого цвета должна быть бумага? Вот вам один из ярких моментов деградации партий- ного руководства. Конечно, можно бросить и мне упрёк, что и я был в партии. Но я–то как раз вертелся, бился лбом о стену партийной и советской бюрократии, пытаясь пробить её всеми возможными и невозможными способами.

Мне стало ясно, что если я лично сам не решу вопрос с помещением для таможни, никто этим заниматься не будет. Я стал зондировать этот вопрос в организациях и на предприятиях, которые занимались внешнеторговой деятельностью. Откликнулось химическое предприятие «Нитрон», которое было готово выделить для таможни пару комнат, но географически это не устроило бы никого, кроме самого предприятия, слишком далеко было бы до него добираться. Директор Торгового центра Чернышук предложил оборудовать несколько кабинетов в одном из павильонов, но я опасался, что

начинающие инспектора будут часто отлучаться с рабочих мест в поисках соблазни-тельного дефицита, да ещё могут слиться с торговой организацией во внешнеэкономи-ческом экстазе, как однажды выразился российский премьер-министр.

Не зря говорят, что нет ничего более постоянного, чем временные решения. В доме по улице Челюскинцев, 101 мы, как и подобает героям Севера, ещё долго боролись за выживаемость. Здесь зарождалась Саратовская таможня. Главное на том этапе было обучить таможенному делу уже принятых на работу девять человек. Нужно отметить, что все работники взялись за дело с энтузиазмом, старательно изучали материалы по декларированию. Наука это довольно сложная, здесь нужны были знания по очень широкому кругу вопросов таможенного оформления грузов. Если сравнить работу с физическими лицами, пересекающими границу, с мастерством езды на велосипеде, то работа с грузами сейчас стала напоминать умение управлять современным автомобилем в большом городе.

Все сотрудники числились по штатному расписанию инспекторами, и нужно было также разделить среди них дополнительные нагрузки бухгалтера, кассира, кадровика и машинистки. Срочно были открыты счета в Госбанке, стали начисляться зарплата и проводиться необходимые финансовые операции. Прямо как Дед Мороз, я привёз поездом из Москвы несколько коробок с отрезами на форменную одежду, пишущей машинкой, двумя телефонными аппаратами и канцелярскими принадлежностями. Всё было очень скромно, но процесс уже пошёл.

Декларирование грузов было обязанностью импортёров и экспортёров, таможня лишь проверяла достоверность данных в декларациях. Для составления декларации нужны были специальная подготовка и различные справочники, поэтому такая работа чаще всего выполнялась на договорной основе декларантами-посредниками. Местное отделение Торгово-Промышленной палаты в надежде хорошо заработать вызвалось заняться декларированием, и в нашей комнате появились ещё две девушки с пишущей машинкой. Мы безвозмездно взяли их на обучение новому делу, было тесновато, зато процесс обучения вместе с инспекторами шёл интенсивно.

18 октября 1989 года таможня начала оформление грузов – в этот день была проштампована первая декларация. Со времени моего приезда в Саратов прошло всего два месяца, и вот таможня заявила о себе. До конца года было оформлено около 140 грузовых деклараций. Работа только начиналась, но уже в ноябре в таможню пришла с проверкой комиссия КРУ облисполкома. Наша служба не пополняла областную казну, все платежи должны были перечисляться в союзный бюджет, поэтому интерес к таможне был не совсем понятен. Гораздо полезнее на этапе становления были бы хоть небольшая помощь и поддержка со стороны областных властей.

Копии деклараций передавались также в областное статистическое управление, где

они обрабатывались на вычислительной технике, иногда там находили погрешности, и какая-то сотрудница звонила мне по телефону и важным тоном делала замечания – мы ведь работали тогда ещё без компьютеров, вручную. Через некоторое время ГТК стал самостоятельно формировать таможенную статистику и передавать её правительству. Тем не менее, статуправление настаивало на получении от нас копий деклараций, и мне пришлось вежливо посоветовать решать эти вопросы на уровне Москвы.

Руководители некоторых предприятий с пониманием относились к нуждам таможни в период её становления. Если помощь не увязывалась ни с какими условиями, я иногда использовал этот «неуставной» фактор. Ведь во времена тотального дефицита даже при наличии средств было сложно «достать» мебель и оборудование. Через предприятия мы приобрели по безналичному расчёту приличные столы и стулья, немецкую пишущую машинку, факс. Из Балаково нам привезли по весьма сходной цене два сейфа. Правда, сейфы были без ключей, но выход нашёлся. Мне пришла в голову мысль, что в Госбанке могут дать хотя бы совет по этому поводу, и действительно, мне с оговорками дали телефон специалиста по сейфам. Удивительно, человек согласился помочь и буквально за пару минут при помощи специальных отмычек вскрыл оба сейфа. Внутри находились запасные комплекты ключей, и проблема сохранности ценностей и документов была решена.

Сотрудники продолжали осваивать работу по проверке грузовых деклараций, стала расширяться география таможенного контроля вплоть до отдалённых районов области. В 1990 году были оформлены уже около двух тысяч грузовых деклараций. Мы наладили также досмотр контейнеров с домашними вещами военнослужащих, прибывающих из Германии. В таможню стало обращаться большое число граждан с вопросами отправки домашних вещей при выезде за границу на постоянное место жительства. Условий для такой работы у нас не было никаких и, следуя совету Разжигаева, я в шутку предложил ходокам самим обустроить досмотровое помещение в пакгаузе на станции Саратов-2, так как железная дорога наотрез отказалась заниматься этим вопросом. К моему удивлению, какая-то строительная бригада взялась за дело, и за короткое время в нашем распоряжении появились досмотровое помещение и накопитель проверенных вещей. Работа пошла, стали заводиться дела о контрабанде, появились задержанные вещи и ценности. Саратовский тележурналист Олег Шоммер, позже его направили на работу в Париж, даже запустил по Центральному телевидению передачу о нашей таможне.

В июле 1990 года в таможню прибыл сотрудник местной газеты «Коммунист» для рассмотрения жалобы гражданки Титиевской, которая написала в обком партии и газету следующее: «Обращаюсь к вам с просьбой: посмотрите на тех, кто решил выехать из Советского Союза, на унижения, выпадающие на их долю при сдаче багажа на станции Саратов II. Нельзя ли там установить устройство вроде телевизора, которое есть в аэро-порту? Только бы не видеть, как трясут каждую тряпку, доводя сдающих багаж до пред-ынфарктного состояния. Кто дал право унижать выезжающих из Союза?»

Мы провели служебное расследование. В списках лиц, проходивших у нас тамо-женное оформление, гражданки Титиевской не значилось, возможно, она была из числа провожающих. Не наша вина, что нам нечем было похвастаться в плане оснащённости техникой. Нормы вывоза вещей устанавливались не таможней, а закон — «dura» (по-русски это звучит более прилично, чем на латыни), и его нужно исполнять, однако досмотр багажа возможно было проводить в наших условиях только вручную, спонсоры о «телевизорах» не позаботились. Обком партии и другое начальство помогли таможне только тем, что в своём обычном стиле «отреагировали» на поступившую жалобу. А что сказала бы возмущённая гражданка, если бы её близким пришлось везти багаж для про-верки, к примеру, в хорошо оборудованную Московскую таможню, да ещё записаться в очередь за полгода вперёд? Так что мне было о чём сказать в очередном обширном интервью газете, разумеется, кроме критики партии.

1991 год принёс в жизнь страны массу изменений, которые затронули также и таможню. В январе я уже без особых усилий попал на приём к первому секретарю горкома партии, с которым хотел обсудить свою самую большую и до сих пор не решён-ную проблему – выделение для таможни помещения. В кабинете у партийного босса сидел также бывший председатель облисполкома Гришин, меня внимательно выслушали, посочувствовали трудностям, угостили кофе, и на том мой последний визит к партийному руководству завершился. Было видно невооружённым глазом, что партия уже ничего не решает, а её руководство служит лишь украшением шикарных, по сравнению с таможней, кабинетов. Что тут говорить, если в первичной парторганизации облисполкома, где я состоял на учёте, уже с февраля большинство коммунистов прекратило сдавать членские взносы.

Без партийного влияния и идейного руководства наши служебные вопросы стали решаться гораздо успешнее. В таможне появился первый автомобиль, микроавтобус, который мы заказали через аккумуляторный завод, получавший автомобили по бартеру из Румынии. Микроавтобус стоил недорого, поэтому деньги из Москвы перечислили без проволочек. Внешне чудо румынского автомобилестроения выглядело весьма презента-бельно: оригинальная раскраска кузова, высокая посадка, два ведущих моста. Но когда автобус заводили, он начинал вибрировать, пыхтеть, выпускать облачка тёмного дизельного дыма и рывками устремляться вперёд. Выглядело это очень похоже на пароходик в мультфильме «Каникулы Бонифация», я прозвал машину Бонифацием, и кличка прижилась. Гидроусилителя не было, и водителю, небольшого роста, с трудом удавалось вертеть большим рулевым колесом, после каждой поездки он жаловался, что болят руки. Но всё-таки это уже был свой транспорт, без которого мы промучились первые полтора года.

Сдвинулся с места и вопрос с помещением для таможни. Настойчивые поиски привели меня к директору завода металлоконструкций и театрального оборудования. Он предложил нам взять в аренду часть второго этажа административно-бытового корпуса завода с отдельным входом с улицы. Дела у многих предприятий в то время шли не блестяще, и сдача в аренду помещений позволяла получать дополнительные средства для выживания. Правда, помещение было голое и пустое, длинное, как сарай, причём как по форме, так и по содержанию. Выгодно было то, что здание находилось в центральной части города, в месте очень удобном в транспортном плане.

На обустройство помещения денег не было, для выделения необходимых средств нужно было заблаговременно составить и утвердить в Москве смету расходов, а для этого потребовался бы ещё целый год. Да могли бы и не выделить ничего на такое временное решение проблемы, а работать нужно было уже сейчас, в таможне насчитывалось уже два десятка сотрудников. Поделили мы свой «сарай» на чертеже на семь кабинетов, и я стал просить директоров предприятий помочь стройматериалами и рабочей силой. Дело пошло довольно быстро, соорудили перегородки, поставили двери и перешли к отделочным работам, только ещё до их завершения пришлось срочно переезжать из помещения по улице Челюскинцев.

За всеми организационными и строительными хлопотами я ослабил контроль над работой по проверке багажа граждан, выезжающих в Израиль. Багаж перепроверяли на границе в Измаильской и Ренийской таможнях, не знаю, по какой причине, может, таможни были недостаточно загружены или так хотели поднять свой престиж, а вернее всего, была такая установка сверху. Так или иначе, в Таможенный комитет стала посту-пать письменная информация, а в нашу таможню – копии писем о выявлении при

повторном досмотре в багаже из Саратова предметов контрабанды, причём в довольно крупных размерах. В основном это были скрытые в вещах изделия из драгоценных металлов и валюта.

Меня эта информация очень встревожила, и когда я был в Москве в командировке, я по своей инициативе встретился с начальником Управления по борьбе с контрабандой и заверил его, что незамедлительно наведу порядок на участке проверки багажа. Было ясно, что если я сам не сделаю этого, то всё приведёт в норму кто-нибудь другой, но уже без меня в качестве начальника.

Сопоставив поступившую информацию с журналом регистрации досмотренного багажа и декларациями владельцев, несложно было определить круг лиц, которые по халатности или по договорённости с подконтрольными лицами пропускали за границу запрещённые к вывозу предметы и ценности. Привлечение к ответственности конкретных виновников усложнял тот факт, что уже появившиеся за короткое время «старички» предлагали ставить на документах личные печати молодым сотрудникам. На экстренно проведённом совещании я самым строгим образом предупредил сотрудников об их персональной ответственности за качество досмотровой работы и разъяснил, что за нарушение установленных норм и технологии досмотра грозит наказание вплоть до уголовного преследования в соответствии с действующим законодательством.

После досмотра очередной партии ящиков с вещами, которые накапливались в изолированном помещении пакгауза и хранились до погрузки в вагоны за пломбой таможни, я дал задание бригаде из специально подобранных мною инспекторов повторно досмотреть все уже проверенные ящики. В результате проведённой довольно трудоёмкой работы в одном из ящиков были обнаружены не заявленные в таможенных декларациях и скрытые от контроля изделия из драгоценных металлов, валюта и картина без разрешения на вывоз от Министерства культуры. Предварительная оценка валюты и ценностей состав- ляла сумму в 9950 рублей, а с добавлением стоимости картины могла превысить 10 тысяч рублей, что по действовавшему Таможенному кодексу СССР квалифицировалось как контрабанда, наказуемая в уголовном порядке.

Нетрудно было определить, что таможенное оформление производил старший инспектор В., на сопроводительных документах и декларации была проставлена его личная номерная печать. Расследование обстоятельств досмотра вещей выявило, что этот таможенник по просьбе владельцев багажа самовольно взял в таможне ключи от пакгауза и в выходной день позволил этим гражданам вскрыть один из опечатанных ящиков и поместить туда некоторые якобы забытые вещи, в которых и находились предметы контрабанды. Сам таможенник в это время стоял в стороне на платформе и спокойно курил, а когда закладка была произведена, опломбировал ящик и помещение.

Признаться, я попал в очень щекотливое положение. При расследовании дела в следственных органах неизбежно всплыло бы пособничество старшего инспектора в попытке контрабандного перемещения ценностей через государственную границу, а с учётом того факта, что это было допущено им не впервые, таможеннику светил бы срок. Мне такой скандал в самом начале работы таможни был совсем не нужен, и я решил спустить дело на тормозах. Картину оценили в минимальную сумму, чтобы не дотянуть до критической отметки в десять тысяч рублей, и дело рассматривалось в таможне как административно наказуемое без передачи в следственные органы.

Горе-таможеннику я разъяснил, какую он создал ситуацию своими, мягко говоря, странными действиями, какое наказание он может понести, и предложил ему тихонько уйти по собственному желанию. Не знаю, что было в мыслях у старшего инспектора, но меня он заверил, что всё понял, написал заявление и даже выразил благодарность за такой исход дела. Он был человеком с хорошим послужным списком, служил в Кремлёвском полку, затем прапорщиком в КГБ, и не мог не понимать, что хорошо, а что плохо. Кроме чисто моральных условностей существовали для безусловного руководства и исполнения

должностные инструкции и утверждённая технология таможенного контроля. Причина преступных действий таможенника, очевидно, крылась в пристрастии к спиртным напиткам и непонятная вера в безнаказанность.

Однако хотя я спас безответственного работника от больших неприятностей, никто из его близкого окружения не пожелал это оценить. Мало того, я даже стал врагом семьи бывшего старшего инспектора. Супруга таможенника, весьма влиятельная дама в городе, по телефону стала просить меня не увольнять мужа. Все мои разъяснения, что вариант ухода с работы по собственному желанию – это просто божья благодать – она даже и слушать не хотела, а когда поняла, что уговоры не помогут, перешла к действиям. Для начала был найден предлог для разрыва договора об аренде помещения.

Знающие люди говорили мне, что зря я не пошёл этой даме навстречу, человек она очень влиятельный и никому ничего не прощает, к тому же её зять служит в органах. Но я считал, что и так поступил очень мягко, и не хотел поступаться своими принципами перед людьми, которые видят только наказание, совсем не соизмеряя его с тяжестью проступка, или вовсе не замечая его, вероятно привыкнув к безнаказанности и попустительству, считая себя вне досягаемости от какого-либо преследования. В таможне все знали об истории с багажом и, если бы такое вопиющее нарушение было прощено одному, то это создало бы атмосферу полной безнаказанности для остальных сотрудников.

Для обеспечения сохранности документов и имущества я приказом утвердил график ночных дежурств, а в начале июля 1991 года мы переехали в новое помещение, благо, у нас был свой транспорт. Обосноваться пришлось вначале в одном кабинете, в остальных полным ходом шёл ремонт, который был поэтапно завершён к концу года. С ростом объёмов работ увеличивалась штатная численность, появились компьютеры и различная оргтехника. К осени ещё успели получить из стремившейся к самостоятель-ности Риги два микроавтобуса РАФ и две «шестёрки» кофейного цвета из Тольятти. Транспорт был очень кстати, так как создавались таможенные посты в городах Энгельсе и Балаково.