Новый глава Уральского таможенного управления Вячеслав Голоскоков рассказал, кого из его новых подчиненных придется сократить

«Откуда тут кланы? Управление-то… елки-палки… небольшое»

Голоскоков позиционирует себя как открытого для прессы чиновника, однако признается, что на некоторые темы откровенно говорить не может фото – Владимир Жабриков

В беседе с нашим агентством Вячеслав Голоскоков рассказал, почему переехал из Москвы в Екатеринбург, что увидел в своих новых подчиненных и кого из них намерен сократить.

Вячеслав Иванович, вы возглавили Уральское таможенное управление в кризис и вынуждены начать работу с необходимых, но крайне неприятных для ваших подчиненных распоряжений, касающихся оптимизации. Как будет проходить этот процесс?

— Без оптимизации не обойтись, но она будет проходить не влобовую. Мы будем комбинировать — где-то сократим людей, а где-то будем просто уменьшать расходы. Основная задача звучит так: уменьшить расходы на таможенный контроль, но при этом не нанести ущерб производству и бизнесу.

— Говорят, что полностью может быть сокращена Магнитогорская таможня.

— Магнитогорская таможня на данный момент остается… Конечно, придется людей сокращать. Персонал должен соответствовать объему выполняемых задач. Но я не могу пока подробней ответить. Пока не будет решения Федеральной таможенной службы, говорить несколько преждевременно.

— А как будут обстоять дела на севере — в ХМАО, ЯНАО, Тюменской области?

— Они важны, я думаю, что эти таможни мы пока трогать не будем… Хотя, конечно, кое-что придется сократить. Еще раз повторю, что оптимизация — это гибкий, комплексный подход к сокращению не людей, а расходов. Мы должны уменьшить расходы на 10 процентов. Это будет делаться по-разному. И сокращение сотрудников — это лишь один из путей. Кроме этого, мы будем уменьшать премиальные выплаты, сокращать автотранспорт, расходы на бензин, на связь, на охрану, ликвидировать лишнее имущество.

Сейчас я улечу в Москву на коллегию. Нам там четко скажут, к какому плану оптимизации склонилась ФТС, и я поеду по регионам с конкретными решениями. Буду смотреть, разговаривать, объявлять, организовывать. Ведь параллельно будет идти непрерывный процесс технического развития таможни, развития интеллектуального таможенного контроля. Время требует нового таможенника — человека цифровых технологий, умеющего работать с большим объемом информации. И главная задача, которая стоит перед всей таможенной службой, связана с революцией, которая вскоре произойдет во всем таможенном деле. Речь идет о создании таможенного кодекса Евразийского экономического союза — с новыми подходами в управлении рисками и в автоматизации процессов таможенного контроля.

— Развиваться можно бесконечно, но если грузов не будет, то работать будет не с чем. Из-за валютного кризиса, санкций, антисанкций объемы внешнеторгового оборота упали по всей стране. Но говорят, что на Кольцовской таможне этот показатель снизился еще и из-за очень строгого контроля. Грузоперевозчики якобы стараются не соваться в наш аэропорт, предпочитая растамаживаться, например, в Москве, где порядки более либеральные.

— У меня нет таких данных. Грузовые перевозки падают по всей России. Но вот есть у нас, например, «Уральские авиалинии», они возят в основном запчасти для своих самолетов. И ни на одну запчасть у них меньше не стало.

— Задам вопрос по-другому: правила на нашей Кольцовской таможне отличаются, к примеру, от Домодедовской?

— Я не уполномочен говорить об этом.

— На ваш взгляд, в местных таможенных органах есть проблемы?

— Я не называю это проблемами, я называю это областями для улучшения.

— Какие области для улучшения вы видите?

— А вы как считаете?

— Я не специалист. Мне, как обывателю, кажется, что кругом все взяточники.

— Все? Давайте список и заявление в прокуратуру. С вас когда-нибудь требовали?

— Кто с меня будет требовать? Я же не челнок, не участник внешнеэкономической деятельности.

— Взятки дают те, кто хочет уклониться от требований законодательства. В этой проблеме две стороны — взяткодатель и «взяткобратель». Наша задача как таможенных органов сделать все, чтобы у нас не было «взяткобрателей», а вот с взяткодателями будем бороться.

— А есть у нас «взяткобратели»?

— У нас же есть статистика официальная. В прошлом году были возбуждены уголовные дела по взяткам. В Челябинске было дело, и здесь, в Екатеринбурге, эксперт десять тысяч взял за ускорение оформления четырех катеров. Вообще, я считаю, что надо смотреть, сколько преступлений совершается на 100 тысяч населения. И экстраполировать эту ситуацию — сколько взяточников здесь или там.

— До того, как возглавить УТУ, вы работали начальником управления рисков и оперативного контроля ФТС России. Наверняка хорошо знаете историю с таможенниками из Домодедово, где за получение взяток были задержаны сразу шесть сотрудников. Это ситуация, характерная для всей России, или исключение?

— Давайте дождемся суда.

— Начальник таможни Домодедово Александр Попов сказал: «Мы все прекрасно знаем, что мы живем в такой стране, что это испокон века было». Он прав?

— Я прекрасно знаю Александра Николаевича Попова, прекрасно знаю, в каких условиях ему приходится работать. Все очень непросто. А люди — да, по отношению к ним возбуждены уголовные дела. Давайте дождемся суда. Насчет того, повсеместное ли это явление, еще раз спрошу: с вас брали?

— Да нечего с меня брать.

— Давайте найдем хоть одного человека, с которого требовали взятку. У нас таких случаев нет. Где заявления? Вы же все теоретически говорите. Вы говорите про Домодедово, но оно в Москве. Там есть ответственные лица. Пусть они и разбираются. А я — начальник УТУ. Зачем нам говорить о Домодедово?

— А как вы к нам попали?

— Меня направили работать.

— Разве с нормальной должности из Москвы так просто уходят, уезжают в регион?

— Почему вы считаете, что у меня должность была нормальная? Почему вы думаете, что там хорошо? Вы в Москве жили? Москва — это город для работы, но не для жизни.

— Вы сюда отдыхать приехали?

— Не отдыхать. Жить и работать.

— Семью с собой привезли?

— Да, конечно. Жена вчера была. Сейчас улетела, составит список необходимых вещей, упакует и вернется.

— У вас здесь уже есть квартира?

— Да. Служебная.

— Не хотите приобрести собственную, осесть?

— Я в 18 лет из дома ушел и с тех пор кочую. Я жил в 25 местах. Работать можно везде. И нужно. Там, где нужно в данный момент службе. Сложно найти начальника в Управление, которое уже готово. У меня общий стаж руководства региональным таможенным управлением — восемь лет. Региональное таможенное управление — это концентрация задач, там создается основной продукт. И поэтому каждый раз поиск начальника РТУ — это сложный процесс. А тут он еще и затянулся по ряду причин.

— А что за причины? Почему УТУ так долго оставалось без «головы» после смерти Владимира Сорокина?

— Это не ко мне вопрос, это к руководству. Я же чиновник, я же в иерархии. Все должно быть в строгом соответствии с корпоративной этикой.

— Тот факт, что сюда, на Урал, послали именно вас — грамотного специалиста — должно нам о чем-то говорить?

— Я не грамотный, я просто хороший специалист. Я 20 лет в таможенных органах, участвовал в написании таможенного кодекса, у меня 10 публикаций.

— Я слышала, что вас сюда из Москвы сослали.

— А в чем я провинился?

— Говорят, влезли не в свои дела.

— Я всегда работаю в рамках законодательства, в строгом соответствии со своими должностными инструкциями и, по сути, никогда не могу влезть туда, куда не надо. Всегда влажу куда надо (смеется).

— Ну, может быть, насолили кому-то.

— У меня и соли-то нет — насолить.

— Какие у вас впечатления от нового коллектива?

— Что касается управления, то сразу почувствовал себя на своем месте. Очень знакомая атмосфера, абсолютно все грамотные, понимающие, высокопрофессиональные специалисты. Понимают с полуслова. Разговариваем на одном языке. А город я бы сравнил с Нижним Новгородом. Нижний Новгород живет в тени Москвы, но это душа России.

— Буквально за несколько дней до вашего появления в управлении началась борьба между кланами. Пользуясь тем, что приходит новый начальник, одни хотят подсидеть других. Вы уже почувствовали эту активность?

— Правда? Откуда тут кланы? Управление то… елки-палки… небольшое… Ну, ничего страшного, вы знаете, я привык обо всем иметь собственное мнение.

— Как вы его сформируете, если с одной стороны вам будут говорить одно, с другой — другое?

— Я давно работаю начальником и давно знаю феномен под названием «одиночество руководителя». Если ты не создал разные каналы коммуникаций, то ты будешь одинок, и глух, и слеп. И не сможешь принимать адекватные управленческие решения. Я умею собирать и анализировать информацию. Каждый нормальный руководитель должен создать себе информационное поле, чтобы обладать реальной информацией и понимать — кто и как работает. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы, придя в тот или иной таможенный орган, понять, как там все устроено.

Знать, где прикуп

Об этом «РГ» рассказал начальник Главного управления рисков и оперативного контроля Федеральной таможенной службы Вячеслав Голоскоков. И добавил: «Время — деньги».

Это означает, что таможенники будут в несколько раз реже тормозить для досмотра фуры, используя систему управления рисков (СУР), экономя тем самым время и деньги не только бизнеса и государства, но и конечных потребителей товаров. Система управления рисками — достаточно закрытая система, для служебного пользования.

Однако для «Российской газеты» Вячеслав Голоскоков раскрыл некоторые детали ее работы. И, кстати, они касаются не только бизнеса.

Вячеслав Иванович, ваше управление образно называют «таможенной разведкой». Давайте поясним читателям, что это за система такая — управление рисками. Все-таки она касается простых граждан?

Вячеслав Голоскоков:

В том числе. Ведь что такое управление рисками? Это анализ и определение области рисков, выработка и применение мер по их минимизации.

Предположим, в результате анализа выяснилось, что авиапассажиры, физические лица, ввозят из Милана брендовые товары по высокой цене, что превышает установленные законодательством Таможенного союза нормы беспошлинного ввоза авиатранспортом — до 10 тысяч евро в денежном эквиваленте и 50 килограммов веса. Эти авиарейсы обязательно окажутся в зоне повышенного риска, что потребует дополнительного человеческого ресурса для таможенного контроля.

Другая ситуация. Прилетает рейс из Японии на Сахалин. Там проверять практически некого. Почему? Потому что японцы крайне законопослушны и вероятность того, что кто-то везет недозволенные товары, минимальна. Другое дело, когда возвращались из Вьетнама наши буровики, которые работали там три недели вахтовым методом. Мы, конечно же, знали, что это рейс с высоким уровнем риска. В итоге чего только не обнаружили — лемуров, жемчуг, золото.

Все это требует декларирования.

Или рейс из Ашхабада. Здесь риск понятен, ведь это — наркоопасное направление. Что будут делать таможенники? Конечно же, искать наркотики.

То есть система работает и на безопасности?

Вячеслав Голоскоков:

У безопасности много аспектов. Есть безопасность граждан, чтобы на рынок поступали безопасные продукты, есть безопасность экономическая, чтобы положенные платежи были уплачены в полном объеме.

Пошлина — это не только фискальный инструмент, она также рассчитана таким образом, чтобы наш производитель был защищен от демпинга. Любое производство в нашей стране априори будет дороже, чем на юге Китая, где тепло, нет снега и минимальны вложения в капитальное строительство. Попробуй, у нас построй фабрику. А на юге стены поставил, крышей накрыл и — выпускай товары. Пошлина нужна для того, чтобы уравнять условия на рынке. А одна из задач таможенной службы — создание равной конкурентной среды, чтобы товар иностранного производителя не получил неоправданного преимущества перед товарами нашего соотечественника.

Сегодня открывается выставка «Таможенная служба-2013». Эту новинку показали 7 лет назад. Она давно в деле. Фото:
Виктор Васенин/ РГ
Искусство управления рисками заключается в том, что при помощи анализа большого количества информации мы выявляем области риска и действуем точечно. Предположим, есть данные, что на северо-западном направлении увеличилось количество ввозимой вьетнамской рыбы по низкой цене. Мы проводим анализ и видим, что на рынке появилась группа компаний, которая ввозит рыбу с существенным отклонением от мировой цены. А это говорит о возможном уклонении от уплаты таможенных платежей.

Какие сегодня, на ваш взгляд, виды таможенных рисков наиболее серьезны для населения, для бюджета?

Вячеслав Голоскоков:

Все риски серьезные. Например, риск несоблюдения запретов и ограничений на ввоз небезопасных товаров. Возьмем радиостанции, и все, что связано с радиоизлучением. На такие изделия необходимо не только разрешение, но и согласование на их работу в определенном диапазоне. Кто-то, предположим, хочет ввести большую партию этих радиоэлектронных средств без согласования. Такой импортер попадает в зону высокого риска.

Существуют также риски, связанные с неуплатой таможенных платежей. Это — занижение таможенной стоимости, подмена страны происхождения, товарного кода и тому подобное. Сейчас в Таможенном союзе установлены антидемпинговые, то есть защитные пошлины, на китайские подшипники (31,3-41,5 процента от стоимости. — Прим. авт.). Специальное расследование доказало, что демпингует на этом рынке Китай. Что делает незаконопослушный бизнес, желающий обойти эту запретительную пошлину? Он перебрасывает товар в другую страну, например, страну Юго-Восточной Азии. Там он получает документы этой страны и ввозит товар в Российскую Федерацию, меняя сведения о его происхождении. Мы оцениваем динамику импорта подшипников из различных стран мира и объемы производства. Это и есть исходный материал для анализа и выявления риска.

Бизнес может и в других странах подшипники «перекрашивать»?

Вячеслав Голоскоков:

А мы за всем процессом следим. Система управления рисками — это огромная сеть, со своими малозаметными для постороннего глаза индикаторами.

В 4 раза стало меньше таможенных досмотров для компаний, сведены к минимуму случаи запроса дополнительных документов. Срок выпуска товаров тех, кто отнесен к категории низкого риска, снизился в 2,5 раза и в среднем составляет 11,6 часа рабочего времени

Сейчас нас беспокоит незаконный ввоз шин. Объемы этого рынка большие, многие страны участвуют в их производстве. На них установлена высокая пошлина, но диапазон цен на них большой и важно точно установить, что за шины ввозятся. Одно дело комплект резины для представительского автомобиля, а совсем другое — шины такого же размера, но другого производителя, из другой страны, для другого типа машин. Разница — в пять-десять раз. Большой соблазн для некоторых — ввезти дорогие шины под видом дешевых. Для наших аналитиков здесь все упирается в сбор данных.

Этим и занимаются подразделения таможенных органов, которые можно назвать таможенной разведкой. Наши сотрудники постоянно систематизируют сотни параметров, чтобы определить области рисков, расставляют индикаторы.

Сколько уже у вас таких баз?

Вячеслав Голоскоков:

Для выявления рисков используется более семидесяти источников информации, а также информация, полученная в рамках соглашений с иными федеральными органами исполнительной власти по обмену информацией. Общий объем информации составляет порядка 22 терабайт. Таможенные декларации всех участников внешнеэкономической деятельности (ВЭД) хранятся в наших базах с 1993 года и тоже используются при анализе.

В этого деревянного слоника преступники прятали героин. Не спрятали… Фото:РИА Новости www.ria.ru

Рисковым может быть любой товар?

Вячеслав Голоскоков:

Практически любой. В том числе это одежда, обувь, продукты питания. Представим ситуацию. Главный санитарный врач России запретил ввоз молочных продуктов из прибалтийской страны. А кто-то, несмотря на запрет, готов его ввозить и дальше в Россию. При этом он декларирует, что ввозит не молоко, а соки или сосиски.

Но таможня должна решение главного санитарного врача исполнить. Чтобы ни у кого не было возможности не только ввезти запрещенные продукты под собственным именем, но также и ввезти их под видом «прикрытия» — чипсов, зеленого горошка, напитков. Для этого выводим индикаторы, или, как их еще называют, «профили риска», и оперативно направляем в пункты пропуска для применения при пересечении товарами государственной границы. Поэтому, если наложен запрет на ввоз молока, то таможня проверяет и иные ввозимые товары, потому что определенная доля участников ВЭД может под видом одного товара везти другой товар.

А если запрещенные к ввозу молоко, сыры или конфеты поедут в объезд, через Белоруссию или Казахстан, ведь внутренние границы Таможенного союза у нас открыты?

Вячеслав Голоскоков:

Как мы действуем в рамках Таможенного союза? У нас уже организован регулярный обмен базами данных с белорусскими и казахстанскими коллегами. Формируется единая система с унифицированными рисками и методиками работы.

На эту тему прошло уже восемнадцать заседаний рабочей группы по управлению рисками при Объединенной коллегии трех таможенных служб. Ближайшая задача — до мая 2014 года создать центр мониторинга таможенных операций в ФТС России. В этом центре мониторинга будут анализироваться наиболее важные таможенные информационные ресурсы трех стран. Возможно, в перспективе, и все пункты пропуска на границе Таможенного союза будут интегрированы в единую информационную систему.

Тайн у таможенников друг от друга нет?

Вячеслав Голоскоков:

У российских таможенников с коллегами из стран Таможенного союза высочайший уровень взаимного доверия. Задача нашей Объединенной коллегии — повысить скорость реакции, сократить время, за которое можно прореагировать на оперативную ситуацию. Мы намерены в Таможенном союзе внедрить два типа анализа: оперативный, онлайн, в рамках которого будем анализировать все таможенные декларации, которые подает участник ВЭД. И так называемое ценовое исследование. Оно может длиться неопределенное время, например, при антидемпинговом расследовании — год и более.

Ценовое исследование отвечает правилам ВТО?

Вячеслав Голоскоков:

Вся система управления рисками на таможне — это требование ВТО. Бизнес считает возможным и необходимым получить вознаграждение за добросовестность, за законопослушное поведение. А эта система и есть инструмент вознаграждения за добросовестное декларирование.

Уже год в ФТС России действует так называемая система категорирования участников ВЭД. Это — отбор добросовестных импортеров и экспортеров, которых можно контролировать выборочно. Отраслевой, заявительный принцип мы применяем к крупным промышленным предприятиям — инвесторам, автопроизводителям, импортерам рыбы и мяса, экспортерам собственной продукции. Сейчас это 237 организаций, которые соответствует критериям, установленным соответствующими приказами ФТС России с учетом особенностей той или иной отрасли.

Еще одно новшество — это субъектно-ориентированное категорирование импортеров. Для принятия решения о применении упрощенных форм таможенного контроля здесь могут использоваться не только сведения о товарах, но и анализ того, каким образом конкретные компании ведут свою внешнеэкономическую деятельность. Таможенные истории всех компаний были проанализированы по определенным критериям, которые рассчитывались автоматически с использованием ЕАИС ТО — Единой автоматизированной информационной системы таможенных органов. Учитывались также сведения от других государственных органов. Машина выдала вердикт: крупные и давно работающие на рынке компании редко идут на какие-либо ухищрения, так как беспокоятся о своей репутации и ритмичности работы.

Категорирование бизнесу нравится? Или у системы есть минусы?

Вячеслав Голоскоков:

Крупный бизнес оценил это новшество в полной мере. Сейчас в «зеленом секторе» с низким уровнем риска насчитывается более двух тысяч предприятий. В основном, это крупные, устойчиво работающие предприятия. Внешнеторговая деятельность им необходима для того, чтобы производить какой-то продукт, она встроена в производственные процессы. Они совершенно не заинтересованы в каких-то двойных схемах, связанных с занижением таможенной стоимости, искажением количества и номенклатуры товаров. Поэтому в отношении них установлен минимальный контроль.

Две тысячи — это, наверное, мало, если учесть, что внешней торговлей занимаются около 80 тысяч фирм?

Вячеслав Голоскоков:

Это на первый взгляд мало. На самом деле эти две тысячи компаний уплачивают 53 процента всех таможенных платежей. В соответствии с принципом Парето, 20 процентов усилий гарантируют 80 процентов результата. Здесь то же самое. Мы облегчили таможенный контроль для двух тысяч участников ВЭД, но они дают больше половины фискального результата.

Однако большинство участников ВЭД не имеют вердикта о полной добропорядочности.

Вячеслав Голоскоков:

Система будет совершенствоваться. Правительство Российской Федерации утвердило «дорожную карту», в которой эта цель прописана. В декабре 2013 года мы представим систему в обновленном виде. Участники ВЭД с низкой и высокой категорией риска будут «расщеплены» на пять категорий: стабильно низкий уровень риска, низкий, умеренный, высокий и очень высокий.

При анализе будет использоваться информация о деятельности участника ВЭД (период работы, задолженность перед таможенными и налоговыми органами, информация о совершенных административных правонарушениях и т.д.), которая войдет в состав, так называемого, «Электронного досье». На основе информации, содержащейся в «Электронном досье», будет производиться автоматическое категорирование участников ВЭД.

Программное средство сформирует на каждого из 80 тысяч участников ВЭД собственную электронную историю, которая и будет влиять на степень таможенного контроля.

А когда начнете практическое использование досье на таможне?

Вячеслав Голоскоков:

С 1 января 2014 года в режиме эксперимента, по отдельным пилотным зонам (как правило, мы экспериментируем на Северо-Западе и в Центральном федеральном округе) мы начнем эту систему внедрять. Потом распространим опыт на всю страну. Надо убедиться, что система работает эффективно.

Выявить организацию с высоким и очень высоким уровнем риска довольно легко. А что делать с тысячами компаний, которые пока попадают в категорию умеренного риска? Они ходят в середнячках, не выделяются ни в плохую, ни в хорошую сторону. Какие меры контроля к ним правильно применять? Будут ли они обременительны для бизнеса или для бюджета? Над этим всем мы сейчас работаем. Надо все учесть.

А что при переходе в эти категории участники рынка должны делать? Какие-то заявления писать?

Вячеслав Голоскоков:

Главное условие попадания в категорию низкого уровня риска — это стабильное исполнение законодательства. И не надо никаких заявлений писать. Мы автоматически высчитаем категорию, к какой относится участник ВЭД по объективным характеристикам.

То есть компании даже знать не будут, по какому типу риска их на таможне проверяют?

Вячеслав Голоскоков:

Нет, компания не знает, попадет ли ее товар под досмотр или нет. Но она должна знать, что если она соблюдает законодательство, то накапливает свою положительную таможенную историю. Это отражается в специальных базах данных. Следовательно, меры по контролю в отношении ее со временем уменьшатся, по мере накопления данных.

Система, повторяю, работает автоматически. И в этом важная антикоррупционная составляющая. Недобросовестная конкурентная борьба затрудняется, никто никому не может навредить. От инспектора на посту не зависит, к какому уровню риска будет отнесена компания. Таможенное досье участника рынка зависит исключительно от него самого.

А что с фирмами-однодневками?

Вячеслав Голоскоков:

Как боролись с ними, так и будем бороться. Не секрет, что из 80 тысяч участников ВЭД более 90 процентов приходится на предприятия, которые занимаются внешнеторговой деятельностью менее одного года. Это однодневки или действительно новые предприятия? Фирмы-однодневки будут подвергаться всем мытарствам, пусть не заблуждаются предприниматели, избравшие такой стиль «бизнеса». Это — запрос комплекта документов, их проверка, возможно, если мы будем подозревать в уклонении от уплаты таможенных платежей, досмотр грузов. В случае необходимости — отбор проб и образцов на экспертизу. Этого требует постоянное противоборство с нарушителями закона.

На таком важном направлении нужны квалифицированные сотрудники. С кадрами нет проблем?

Вячеслав Голоскоков:

У современных таможенников высокий уровень компетентности. По сути, можно говорить о новом поколении таможенников, IT-таможенников. Их практический опыт работы в таможенных органах лег на безупречное знание технологий. На данный момент в моем подчинении 62 человека, средний возраст которых 30-35 лет. На местах тоже есть соответствующие отделы.

Визитная карточка

Вячеслав Иванович Голоскоков,

генерал-лейтенант таможенной службы.

До Главного управления рисков и оперативного контроля Федеральной таможенной службы работал начальником Приволжского таможенного управления. На этот пост он был назначен в сентябре 2007 года. Работал в Южно-Сахалинской таможне, где прошел все ступени таможенной службы, потом был начальником Сахалинской таможни, с мая 2006 года до сентября 2007 года исполнял обязанности начальника Дальневосточного таможенного управления.

«Стараюсь заниматься самообразованием, — рассказал он «РГ». — Один из моих любимых авторов — Эдвард Деминг, он создал теорию управления качеством. Его последователь Генри Нив написал об организации как системе. Мне близки идеи процессного подхода в управлении. По первому образованию я референт-переводчик, закончил Киевское общевойсковое училище в 1982 году. После училища воевал в Афганистане два года, потом служил на Дальнем Востоке. В 1994 году поступил на работу в таможенные органы. Закончил Российскую таможенную академию».

Справка «РГ»

Сегодня в России насчитывается 67,8 тысячи компаний-импортеров, из них в «зеленый сектор» входит 2120 юридических лиц, то есть 3 процента от общего количества.

Для них на этапе таможенного декларирования устанавливается сниженная степень таможенного контроля. Применение данной технологии позволило сократить количество проводимых таможенных досмотров в 3-4 раза, в результате чего доля досматриваемых партий товаров, перемещаемых компаниями, отнесенными к категории низкого риска, в среднем составляет менее одного процента. Сведены к минимуму случаи запроса дополнительных документов. Срок выпуска товаров таких компаний снизился в 2,5 раза и в среднем составляет 11,6 часа рабочего времени.

В пятницу, 25 октября, в России будут отмечать День таможенника. А сегодня в Москве открывается 14-я Международная выставка «Таможенная служба-2013».

Глава Мособлтаможни Голоскоков может покинуть пост

Начальник Московской областной таможни (МОТ) 58-летний генерал-лейтенант таможенной службы Вячеслав Иванович Голоскоков может покинуть свой пост в ближайшее время, сообщают источники ПРОВЭДа. По их информации, Голоскоков уже написал заявление об увольнении по «дружескому совету» главы ФТС Владимира Булавина.
Официального подтверждения информации нет.

Вячеслав Голоскоков был назначен исполняющим обязанности главы МОТ 31 мая 2021 года, а возглавил это таможенное подразделение 30 августа того же года.

Как заявил на выставке «Таможня-2017» замглавы ФТС Руслан Давыдов, руководство ФТС рассчитывает, что с назначением Вячеслава Голоскокова в МОТ будет наведен порядок. Голоскоков предлагал реорганизовать структуру и численность доверенного ему подразделения, чтобы повысить эффективность работы МОТ. В частности, он обещал ускорить таможенное администрирование и улучшить взаимодействие центров электронного декларирования (ЦЭД) с функциональными подразделениями таможни.

«Товар находится в другом регионе. Инспектор в Центре электронного декларирования не видит, что он выпускает. Отсюда многочисленные запросы к коллегам, отсюда многочисленные дополнительные проверки и более тщательное изучение материалов. И это существенным образом отражается на сроках выпуска товаров», — рассказывает о проблемах МОТ первый заместитель начальника этого подразделения Александр Дуров. Чтобы ускорить работу, Московская областная таможня к концу 2021 года на базе Зеленоградского ЦЭД откроет Московский областной таможенный пост, модернизировав центр электронного декларирования.

Голоскоков — известная в таможенной среде персона. В МОТ он пришел с поста начальника Уральского таможенного управления (УТУ), а на Урал его перевели в 2015 году из Москвы, где с 2013 года он руководил Управлением рисков и оперативного контроля ФТС России. До этого Голоскоков возглавлял Приволжское таможенное управление (ПТУ).

СПРАВКА Вячеслав Голоскоков родился в 1960 году в Луганской области (теперь территория непризнанной Луганской народной республики). В 1982 году закончил Киевское общевойсковое командное училище имени М.В. Фрунзе, служил в Афганистане, где за проявленную в бою доблесть награжден орденами «Красной Звезды» и «Красного Знамени». В таможню пришел в 1994-м — старшим инспектором Южно-Сахалинской таможни. В 2000 году закончил Российскую академию таможенной службы. С мая 2006-го по сентябрь 2007 года возглавлял Дальневосточное таможенное управление. Потом был начальником Приволжского таможенного управления, руководил Управлением рисков и оперативного контроля ФТС России, Уральским таможенным управлением, Московской областной таможней.

Генерал-лейтенант Голоскоков славится тем, что на каком бы посту он ни оказался, — всегда помогает близким ему коллегам продвигаться по службе. Например, за два года работы Голоскокова в УТУ в ряды уральских таможенников влилось немало сослуживцев генерал-лейтенанта по ПТУ. Скажем, сменивший Голоскокова в Уральской таможне 44-летний генерал-майор Максим Чмора был первым заместителем начальника Татарстанской таможни (входит в ПТУ). В Татарстане он служил до сентября 2015-го, пока не был назначен первым заместителем Голоскокова в УТУ.

«Поволжская таможенная диаспора» продолжает пополняться: так, новый глава Кольцовской таможни Анатолий Тимощенков переехал на Урал этим летом из Самары, где работал начальников таможенного поста «Аэропорт Самара».

С переездом в Екатеринбург Голоскокова и Чморы за ними потянулся и поволжский бизнес, связанный таможней. Например, именно в последние годы на Урале развернули деятельность (РТП) и ООО «Ай Кью Лоджистик», подконтрольные самарскому предпринимателю Михаилу Кочеткову. РТП в 2015-2017 годах получила несколько крупных контрактов на таможенное сопровождение грузов Объединенной авиастроительной корпорации. РТП также сумел договориться с ведущими уральскими промышленниками (в их числе Уральский завод гражданской авиации), которые предпочли услуги самарской компании.

Глава Мособлтаможни Голоскоков может покинуть пост

Официального подтверждения информации нет.

СПРАВКА

Вячеслав Голоскоков родился в 1960 году в Луганской области (теперь территория непризнанной Луганской народной республики). В 1982 году закончил Киевское общевойсковое командное училище имени М.В. Фрунзе, служил в Афганистане, где за проявленную в бою доблесть награжден орденами «Красной Звезды» и «Красного Знамени».

В таможню пришел в 1994-м — старшим инспектором Южно-Сахалинской таможни. В 2000 году закончил Российскую академию таможенной службы. С мая 2006-го по сентябрь 2007 года возглавлял Дальневосточное таможенное управление. Потом был начальником Приволжского таможенного управления, руководил Управлением рисков и оперативного контроля ФТС России, Уральским таможенным управлением, Московской областной таможней.

Вячеслав Голоскоков: «Инновации не должны задерживаться на таможенной границе»

(Казань, 29 сентября, «Татар-информ», Сергей Семеркин). Пути совершенствования системы управления, оценки и мотивации должностных лиц в целях повышения эффективности деятельности таможенных органов Приволжского таможенного управления обсудили сегодня в Казани на коллегии.

В работе коллегии приняли участие Премьер-министр РТ Ильдар Халиков и начальник Приволжского таможенного управления Вячеслав Голоскоков.

В своем приветственном слове Ильдар Халиков отметил, что Президент Татарстана проинформирован о вчерашнем заседании в ОЭЗ «Алабуга», которое было посвящено повышению таможенного администрирования на таможенных постах Татарстанской таможни Закамского региона, и о тех стратегических решениях, которые позволят обеспечить эффективную работу таможни с учетом роста промышленного производства в особой экономической зоне в 2011-2012 годах.

«Мне очень приятно, что местом для этого совещания была выбрана 1000-летняя Казань, которая готовится к Универсиаде-2013», — заявил Премьер-министр РТ. По его словам, в преддверии Универсиады чрезвычайно важна эффективная работа таможенных органов на территории Татарстана. Таможенные посты обслуживают 2 международных аэропорта и ОЭЗ «Алабуга».

«Наша задача поднять уровень управления человеческими ресурсами в Приволжском таможенном управлении на новый качественный уровень», — обозначил Вячеслав Голоскоков одну из главных задач, стоящих перед таможней.

По его словам, 1 октября 2010 года завершается реорганизация таможни – в регионе деятельности Приволжского таможенного управления вместо 14 будет действовать 8 таможен. Количество таможенных постов с 68 сократится до 55. Количество штатных единиц по региону к 1 октября сократится на 326 (с 6929 до 6603). «Мы укрупнили таможню и сократили управленческий аппарат», — пояснил начальник Приволжского таможенного управления.

По его словам, сотрудники таможни из Зеленодольского поста переведены в международный аэропорт «Казань». Путем применение информационных технологий будут минимизированы последствия от сокращения Зеленодольского поста. В то же время интенсивность международных полетов возрастает, и пост в аэропорту необходимо усилить.

«Нам нужно обеспечить решение задач, которые поставил Президент России – сделать все от нас зависящее, чтобы модернизация и инновации не задерживались на таможенной границе. То есть создать все условия для развития инновационных направлений и снизить непроизводственные издержки участников внешнеэкономической деятельности», — резюмировал Вячеслав Голосков.

К сведению: в 2010 году экспортно-импортные операции на территории Татарстана осуществляли 909 отправителей (получателей) товаров. Внешнеторговый оборот в январе-августе составил 3,195 млрд. долларов США. Из них 68,25 процента – это экспорт, 31,75 – импорт. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года товарооборот увеличился на 900 млн. долларов.